Боец-контрактник Кир возвращается домой из Чечни. Вместо полковых товарищей – глубокая скорбь по погибшим, вместо ноги – деревянный протез. Пачка компенсационных “пятисотрублёвок”, бывшая такой пленительной ещё несколько месяцев назад, теперь кажется скорее издёвкой над молодым ветераном-калекой. Случайно встретив с перепоя майора, выплачивавшего компенсации, Кир в припадке ярости зарубает его саблей, которую вёз в подарок приятелю. Вскоре при странных обстоятельства шедшего по обочине Кира сбивает машина, и первое, что он видит, открыв глаза, – это погибшие товарищи, которые со спокойным интересом рассматривают его.
Вот и появился ещё один русский фильм, который наотрез отказывается умещаться в какие-либо жанровые рамки (в т.ч. и “артхауз”). Как было верно замечено, этот фильм более напоминает притчу – эдакую басню, нашпигованную символами, и правильный вывод из которой отнюдь не является очевидным.
А замаскирован сей смысл, как камуфляжный маскхалат, разноцветными пятнами – каждое из которых вызывает свои аналогии. В фильме можно рассмотреть параллели с джармушовским “Мертвецом”, с балабановским “Братом”, с комедийным сериалом “ДМБ”… даже с нетленками Девида Линча! Такая вот гремучая смесь получается.
Главный герой – явная жертва “чеченского синдрома”, и одной из задач фильма было привлечь внимание общественности к необходимости психической реабилитации ребят, пытающихся вернуться к гражданской жизни. Умершие товарищи Кира ничем не отличаются от обычных людей – ведут обычные разговоры, не всегда удачно шутят, очень скучают по радостям плоти. Вот только ходят в том виде, в котором “зажмурились” (в маскхалатах и с полным снаряжением), и видеть и слышать их могут очень немногие люди.
Вернувшийся с войны Кир встречает многих людей из прошлой, гражданской жизни, и общение с каждым из них приносит ему разочарование. Чем дальше – тем более комфортно ему в обществе двух солдат-призраков, тем меньше он ощущает своё родство с гражданским миром живых.
Полностью понять этот фильм с первого же просмотра, наверное, нельзя. В нём 80% смысловой нагрузки ложится на многочисленные символы, расшифровать значение которых удаётся не сразу. Например, когда призраки Игорь и Никич обсуждают невозможность женской ласки, на вопрос “И что делать?!” Игорь взводит затвор автомата, явно намекая на некое действие, иногда стыдливо называемое “передёрнуть”.
И подобных символов, намёков и отсылок к классическим сюжетам в фильме – несметное количество. Можно с уверенностью говорить о том, что зрители чётко разделятся в своих оценках – от “гениально” до “полная чепуха”, что, на мой взгляд, является показателем фильма, смотреть который НУЖНО.
Андрей Годар